Французский опыт социального аудита Фёдоров Сергей Матвеевич Кандидат политических наук научный сотрудник ИЕ РАН
Вопросы
социального аудита, а значит, социально-экологической отчётности и её
проверки/ сертификации, стали привлекать пристальное внимание
французской общественности, бизнеса и государства на рубеже веков.
Однако было бы сильным преувеличением считать, что до этого времени в
рассматриваемой области не существовали обязательные нормы и
соответствующий контроль. Конечно же, это не так. Излишне говорить о
том, что во Франции сложилось развитое социальное и экологическое
законодательство, которое предприятия обязаны неукоснительно выполнять.
Более того, социальная составляющая работы компаний всегда (по крайней
мере, с послевоенного времени) находилась в поле зрения руководящих
кругов страны, провозгласивших устами генерала де Голля курс на
«сотрудничество труда и капитала» в рамках французского «третьего пути»
- между «капитализмом, который угнетает» и «коммунизмом, который всё
уничтожает». Реальные формы такого курса выражались в развитии
институтов производственной демократии и системы участий, усилении
влияния профсоюзов и совершенствовании социального партнёрства. При
этом, контроль над соблюдением соответствующего законодательства
осуществлялся министерством по социальным делам, трудовыми инспекциями,
равно как и профсоюзами. Способствовали этому также и такие институты,
как трудовые/ третейские суды – «советы прюдомов». Время от
времени государство модернизировало систему социальной отчётности
предприятий. В частности, в 1977 году во время президентства Валери
Жискар д’Эстена был принят закон о т.н. «социальном балансе»
предприятий с численностью занятых более 300 человек. Он предусматривал
подробный ежегодный отчёт по целому ряду социальных показателей.
Франция, таким образом, стала одним из пионеров в этой сфере среди
западноевропейских государств. Социальный аудит также не был
«терра инкогнита» для французских предприятий. Правда, он использовался
ими для того, чтобы оценить эффективность корпоративной социальной
политики, выявить проблемы в использовании «человеческих ресурсов»,
улучшить социальный климат в коллективе и т.п. Несмотря на
вышесказанное, есть все основания полагать, что вопросы социального
аудита на современном этапе приобрели во Франции совершенно новое
звучание. Они стали неразрывно связаны с практикой социальной
ответственности бизнеса , социально ответственных инвестиций в рамках
концепции устойчивого развития. В свою очередь, проблематика
устойчивого развития была вызвана к жизни глубокими трансформациями,
которые претерпел мировой капитализм в последние полтора - два
десятилетия в результате процессов глобализации. В ходе этих процессов,
по словам одного из лидеров французских социалистов Доминика
Стросс-Кана, капитализм превратился из промышленного в финансовый, из
«менеджерского» в акционерный, из стандартизованного в
«пост-фордистский», из национального в глобальный . Становление
глобального финансового капитализма сопровождалось обострением
конкуренции и финансовыми кризисами, эрозией сложившихся механизмов
социально-экономического регулирования, как на международном, так и на
страновом уровне (прежде всего, угроза социального демпинга, переноса
производства в страны с более дешёвой рабочей силой), общей
неустойчивостью самих предприятий и корпораций, значительная часть
которых превратилась в транснациональные корпорации (ТНК). Современные
предприятия Франции вынуждены, как никогда ранее, брать во внимание
«экстрафинансовые» показатели своей деятельности, удельный вес которых
становится всё более значимым для достижения стратегической
устойчивости, сохранения перспектив развития, поддержания
конкурентоспособности. Большей прозрачности и дополнительной информации
требуют акционеры и инвесторы, деятельность компаний находится под
постоянным мониторингом со стороны неправительственных организаций
(НПО). Конкурентоспособность напрямую зависит от положительного образа
компании, её заботы об экологии, хороших отношений со всеми
«стейкхолдерами». В этой связи вполне объяснимо, что пионерами в этом
«новом мышлении» бизнеса стали крупные французские ТНК, а также
проблемные предприятия, наносящие ущерб окружающей среде, или
представляющие известные «брэнды», что ставит их в прямую зависимость
от настроения покупателя. Именно эти корпорации ввели практику
социальных отчётов, ставших обязательным дополнением к традиционным
годовым отчётам, в которых даётся картина достижений и состояния
компании. Уже на первых шагах практики добровольной корпоративной
социальной отчётности (КСО) было понятно, что степень объективности
социальных отчётов может быть разной, и, следовательно, необходимо
привлечь третье независимое лицо, способное подтвердить правдивость
информации, предоставляемой на суд общественности (первый опыт
независимого социального аудита КСО во Франции датируется 1993 годом).
Эта задача была частично решена с помощью привлечения к проверке
независимых оценщиков в лице авторитетных НПО. Так, например,
установилось стратегическое партнёрство между сетью супермаркетов
«Каррефур» и FIDH, между одним из мировых лидеров по производству
цемента «Лафарж» и WWF. При этом НПО проверяли главным образом
деятельность компаний за рубежом: работу филиалов и поставщиков. Впрочем,
подобное партнёрство не могло устранить главных «уязвимых мест»
социальных отчётов предприятий – наличия различных показателей
социального измерения работы компаний и подтверждения компетентности
самих «оценщиков». Поправить ситуацию и внести ясность в практику
социальной отчётности было невозможно без вмешательства государства.
Франция, известная своими «этатистскими традициями и дирижизмом» в
социально-экономической сфере, пожалуй, одна из первых в Западной
Европе попыталась узаконить практику КСО, приняв в мае 2001 года закон
«О новых направлениях в экономическом регулировании» (Loi sur les
nouvelles régulations économiques). 116 статья закона предписывает всем
французским компаниям, котирующимся на фондовом рынке страны,
предоставлять подробную отчётность, отражающую «экстрафинансовую»
сторону их деятельности. Хотя декрет правительства от 20 февраля 2002
года уточнил характер социальных и экологических показателей,
необходимых для отчёта, однако что из себя должен представлять отчёт
указано не было. К тому же закон не предусматривает никакого контроля
или санкций за декларируемые социальные показатели. Определены лишь
главные линии социальной отчётности – политика занятости, состояние и
эволюция персонала предприятия; организация рабочего времени;
заработная плата и социальные выплаты; охрана здоровья и безопасности
труда; обучение и профессиональный рост; трудовые отношения и
коллективные договоры; равенство условий найма и зарплаты;
дополнительные выплаты и развитие «системы участия»; реструктуризация и
реорганизация производства. Цель закона – побудить компании к выработке
ответственной стратегии с учётом экологических и социальных императивов
и способствовать развитию практике социально-ответственных инвестиций. В
том же ключе можно рассматривать появление законов от 19 февраля 2001
года о сберегательных фондах предприятий и от 17 июля 2001 года о
резервном пенсионном фонде. В обоих случаях речь идёт о том, чтобы
управляющие компании при инвестировании средств этих фондов
руководствовались соображениями не только рентабельности, но и
учитывали этическую и экологическую сторону вопроса. Хотя
вышеназванные законы смогли в определённой мере упорядочить процедуру
КСО во Франции и прояснить общие подходы в понимании концепции
социальной ответственности бизнеса, тем не менее, приходится признать,
что вопросы социального аудита пока не нашли должного законодательного
оформления. Социальный аудит ещё не носит обязательного характера, не
разработаны общепринятые нормы и критерии оценки социальных и
экологических параметров работы предприятий и корпораций. Очевидно, что
эту крайне сложную задачу невозможно решить силами одного государства,
требуется конструктивный диалог всех заинтересованных сторон – бизнеса,
социальных партнёров, экспертов, представителей общественности, НПО.
Такой подход к изучаемой проблеме уже даёт результаты. Так, во Франции
по инициативе и за счёт предприятий созданы два неправительственных
центра, ORSE и NOVETHIC, в задачи которых входит мониторинг вопросов,
связанных с социальной ответственностью бизнеса и социальным аудитом.
Государство в рамках недавно принятой Национальной стратегии
устойчивого развития, опираясь на агентства по стандартизации AFNOR и
ANACT, также прилагает немало усилий для выработки французских норм и
показателей социальной ответственности бизнеса. Следует также отметить,
что работа в этой области ведётся в тесной кооперации с коллегами по
ЕС, с учётом разнообразного международного опыта. * * * Что же
представляет собой в настоящее время социальный аудит во Франции? По
данным экспертов, рынок профессионального социального аудита во
Франции, как, впрочем, и в большинстве западноевропейских стран,
находится на начальном этапе своего формирования. Число
специализированных агентств и кабинетов по социальному аудиту во
Франции можно пересчитать по пальцам (в целом в Европе их имеется
порядка 30). Среди них выделяются три агентства - французское Vigeo,
американское Innovest и швейцарское SAM. Обычно это небольшие
предприятия, различных форм собственности, значительно отличающиеся по
методикам оценки социально-экологических показателей и по организации
работы. Как правило, агентства предлагают своим клиентам три вида
интеллектуальной продукции: оценка или рейтинг компаний по нефинансовым
критериям, исследования и советы по инвестированию. В качестве объектов
исследования или присвоения рейтинга выступают зачастую предприятия,
котирующиеся на бирже, однако в последнее время в поле зрения
«социальных аудиторов» стали попадать и небольшие предприятия, а также
отдельные регионы и даже страны. Хотя социальный аудит в настоящее
время обрёл популярность и весьма востребован, тем не менее, фирмы
социального аудита остаются карликами в сравнении с агентствами
финансового мониторинга, такими, как Standard & Poor’s, Moody's или
Fitch. В частности, это объясняется тем, что предприятиям, желающим
получить доступ к финансовым рынкам, необходимо в обязательном порядке
получить соответствующую оценку их финансового рейтинга. В то же время
никаких обязательных оценок по критериям социальным или экологическим
пока не требуется. Главными клиентами агентств по социальному аудиту
выступают различного рода инвесторы, в первую очередь,
институциональные (пенсионные фонды, страховые компании), управляющие
компании, банки, паевые фонды, которые стремятся выбрать объекты для
инвестирования с учётом «этических моментов» или предложить подобного
рода интеллектуальные продукты своим клиентам. Несмотря на разговоры о
важности учёта социальных и экологических показателей при
инвестировании, в реальности во Франции доля социально-ответственных
инвестиций в общем объёме инвестиций остаётся крайне малой – не более
1%! (В США, для сравнения, этот показатель равен 10%). Тем не менее, в
абсолютном значении только за первый квартал 2005 года они составляли,
по оценке экспертов, примерно 6 млрд. евро . В отличие от
информации для социального инвестирования, большим спросом пользуется
оценка показателей управляемости компаний, которую проводят агентства
по социальному аудиту. К этому сегменту информации проявляют большой
интерес и традиционные финансовые агентства, составляя нешуточную
конкуренцию «социальным аудиторам». * * * Как любое
новшество, социальный аудит и, более широко, практика социальной
ответственности бизнеса вызывает неоднозначную оценку. Пессимисты
склонны видеть в них новые попытки «закамуфлировать» «неисправимые
дефекты» капитализма, новые формы внеценовой конкуренции.
Действительно, не нужно быть большим специалистом, чтобы обнаружить
изъяны социального аудита. Так, отсутствие общепризнанных показателей и
нормативов не способствует объективному анализу и – главное - сравнению
«социетарных» параметров деятельности предприятий. К тому же, имеющиеся
международные нормы КСО (ISO, GRI, SA 8000 и пр.) главным образом
определяют процедуры оценки экстрафинансовых показателей, но отнюдь не
позволяют проводить количественные замеры. Вызывает сомнение
объективность самих фирм-аудиторов. Ведь, как правило, это малые
предприятия с ограниченными ресурсами, проверяющие «монстров» мировой
экономики. Недавние скандалы, связанные с финансовым аудитом «Энрона» и
«Пармалата» (а их, как известно, проверяли самые известные аудиторские
компании), наводят на вполне определённые выводы. Не стоит
переоценивать и деятельность в качестве независимых аудиторов
влиятельных НПО. Например, по данным исследования, проведённого в
декабре 2003 года организацией «Экодюрабль», 84% опрошенных НПО во
Франции заявили, что главным побуждающим мотивом заключения соглашений
о партнёрстве с корпорациями является получение финансирования. Так, из
1,3 млн. евро, которые группа «Лафарж» ассигновала WWF International,
только половина была направлена на проект группы, остальные средства
пошли на другие цели известной НПО . Нельзя не отметить также, что
социальный аудит затрагивает пока главным образом ТНК, крупные
компании, в то время, как малые и средние предприятия, составляющие в
Западной Европе более 95% от общего числа предприятий, остаются в
большинстве своём вне поля внимания «социальных аудиторов». В свою
очередь, оптимисты отмечают, что добровольные инициативы бизнеса в
социальной области можно рассматривать как новую ступень в развитии
предприятий, менеджмента. Практика социального аудита свидетельствует,
по их мнению, об усилении общественного контроля над бизнесом.
Подчёркивается, что эта практика возникла как инициатива снизу, а не
была навязана государством. Сторонники этой точки зрения полагают, что
КСО и социальный аудит позволяет выстроить новые формы взаимодействия
между государством, бизнесом и гражданским обществом. Представленные
выше две точки зрения, возможно, грешат некоторой односторонностью. В
таких случаях истину, как известно, следует искать посередине. На наш
взгляд, не вызывает сомнения тот факт, что в сильно усложнившемся и
нестабильном мире все социально-экономические акторы осознают
необходимость нового мышления, основанного на идеи устойчивого
развития, важнейшим компонентом которого является «социальное
измерение». Социальный аудит, даже с учётом его дальнейшего
совершенствования, конечно, не панацея от современных социальных и
экологических бед. Однако его по праву можно рассматривать как
своеобразную социальную инновацию, способную со временем
трансформироваться в действенный механизм регулирования
социально-экономических процессов в условиях глобализации.
